Заметки Непутевого.

Эпиграф. Весна.

Весна. Распухшие почки оказываются вдруг, прелестными листочками; а печень оказывается просто печенью с вредными пристрастиями. Кругом поют петухи. Слышится вой сирены. В небо взмывают весенние бомбардировщики. Слышится плач женщин и смех мужчин. Это весна. С увеличением светового дня происходит уменьшение размеров юбок и увеличение разрезов. Приятно понимать, что скоро лето и эти разрезы заменятся "ничем". Весна. Любовь. Где-то стреляют пушки. Это все ради нее.

1. Муха на ухе.

Жарко. Хочется еще пива. Вместе с Возяковым загораем в домике. В далеке слышится шум прибоя. Это у Храма работает отсос. Хочется сказать, но нечего. В комнату, бесшумно пархая крыльями, влетает большая муха с мелочной натурой. Думая только о себе, она садится на ухо. Не выдержав наглого эгоизма и выругавшись для приличия, я бью ее тяжелой подушкой Боревича. Да-а. По мухе я не попал. Поэтому мне чуть не попало от Крюкова. Но увидев Мамулю, пришедшую из Алушты, он тут же подобрел. И уже подоброму, пообещал в следющий раз самому охотиться за мухой: на коне и с табуреткой. Что интересно, ни того ни другого у нас нет.

2. Я - главный по Vinery.

Мамуля пришел из Алушты. Принес кефир.

- Мамуль сколько можно пить молочные продукты. (недоумеваю я)

- Столько, сколько нужно. (философски изрекает кормилец)

- Хватить портить себе каникулы. Пора пить ВИНО.

- Сходила бы ты что-ли в Солнечногорский, город Виноделов. (прошу пока вежливо)

- Мн-ны. Аа-ах. Давайте лучше назначим главного по вину. (любитель принять для аппетита уходит от прямого ответа)

Всеобшим голосованием, имея полный кворум, БОМЖ-ХОЛЛ избирает меня главным. Я чувствую гордость за своих товарищей, что у них есть такой товарищ, как Я. С ощущением выполненного долга ложимся почивать. Приятно осознавать себя главным. Вот завтра как встану, да как назначу Мамулю заместителем и пошлю его за вином.

3. Довольный Боревич.

Приятно видеть своего друга счастливым. Вчера для него не прошло даром. В очередной раз обходя наш домик он нашел два резистора и конденсатор. А сегодня, что-то не бывалое, он нашел транзистор. У транзистора правда одна нога. Но как объяснил Боревич: второй вывод возьмем с корпуса, а третий нам на фиг не нужен. Эти детали с благововеенным трепетом он свалил в коробочку, из которой теперь нет-нет-да слышатся позывные радиостанции "Маяк".

4. Не альпинист я, но все же люблю я горы тоже.

Наверное я чокнулся. Проснулся в 6 (шесть) утра. Может я влюбился? Кругом просыпалась природа. В далеке услышался крик, это мать Природа разродилась новым днем. А наша Мамуля не смогла, она спала. Птицы одурело покачивались на ветках. Мелкие насекомые копошились в крупной куче. За окном ржали какие-то свиньи, наверно воробьи. А дома мирно сопели гмурманы. Пролетевшая рядом бабочка неоднозначно дала понять, что в такой ранний час я явно здесь лишний. И понимая нелепость своего положения, и что-бы его выправить, я на весь лагерь по не милосердному заорал:

- Московское время шесть часов ровно, и спать совершенно не хочется!

После этого наглого заявления мне оствалось всего несколько секунд, чтобы взобраться на ближайшую гору. И сидеть бы мне там до сих пор , если бы не был придуман так нами любимый геморой: линейка.

5. Пошатнувшееся здоровье начальника лагеря.

Сегодня на линейке начальник был нами очень не доволен. Он кричал и топал ногами. Часто-часто дышал и хватался за сердце. Обещал много гемороев. И вообще послать нас всех (куда не расслышал). Наверное просто нельзя было курить на линейке. Или его смущали семейные трусы Боревича. Аа-а! Просто он боялся что в масках мы задохнемся, а ласты мешают нам ходить и мы можем упасть.

6. Вечера на хуторе.

Какие-то свиньи жрали. Вопили. Ругались. Делали "тпр-пру".Разводили гнилые базары. Наверное это были мы. Крюков надрывно пел "Смело товарищи в ногу", явно перевирая слова. Мамуля без конца опрокидывал стаканчик, произнося свой любимый тост "за дона Педро". Возяков доказывал Боревичу, что Дельфины это высшая стадия развития человека. Я же, с закрытыми глазами, жалобным голосом, просил Мамулю вложить мне в руки джентельменсий набор: 2-е баранки; огурец; и горючую смесь.

Заключение. С/Храм.

По ХроноСлову "Срам" - то же, что и по словарю Даля;
По ХроноСлову "Храм" - это не там где живет султан, но это туда, куда он ходит пешком;
По Лагерному "Срам" и "Храм" - это одно и то же слово)

Ночь. Светит фонарь. По пирсу идет рота красноармейцев. И тишина. Но вдруг у меня зазвонил телефон, а у Мамули будильник. Крюков под дикое ржание спел Бодунку и БОМЖ-Холл отправился, шатаясь и чертыхаясь, в Храм.
Ночь. Темно. На пирсе танцуют ламбаду. К Храму идут гмурманы. И тишина. Слышится лай собак. Это трезвый Возяков, указывает нам верный путь. Ночь. Звезды. На пирсе любят. Ритмично трещит сверчок. Ночные птицы. Слышится скрежет застежек, треск рвущейся ткани. Журчит вода.
"Хорошо!", - говорит нам В.Маяковский, с помятой и мокрой бумаги. Ночь. Завораживающе мерцают звезды. На пирсе бриз. И тишина.

Москва. Весна 1994. AVK

к началу

(ЦЫ), (РЫ) и (ТЭ-ЭМ) который живет на КоСинуСайте, 04 сентября 1999